Привет, солнечный Карабах
Oct. 11th, 2020 01:51 pmКто-нибудь еще помнит, что такое доктрина Лукьянова?
{Если ее понимать в широком смысле, то это попытка властей СССР разжигать националистически и сепаратистские настроения в регионах союзных республик, которые хотели выйти из СССР}
Случайно наткнулся в тексте Дмитрия Фурмана на вероятное упоминание ее реальных авторов:
...Что происходило «наверху», в окружении Горбачева, я не знал, но иногда узнавал нечто, что повергало меня в смятение. Приведу, не называя фамилий, два эпизода, меня совершенно обескураживших. Я был на обсуждении каких-то очередных планов преобразования СССР в Институте стран Азии. Был представлен план, который сочинили два молодых научных сотрудника. Это был совершенно детский план, который мог придумать десятиклассник: везде в республиках провести референдумы о самоопределении, а если какая-то часть республики выскажется против, то там еще провести референдум и пусть она отделяется от этой республики. Я могу сейчас что-то путать, но приблизительно так. Если представить себе, что такой план вдруг каким-то образом стал бы осуществляться, передрались бы друг с другом все народы, которым до этого и в голову не приходило ссориться, и все пространство СССР было бы залито кровью. План предполагалось послать в «инстанции». Я сказал, что план— детский и посылать его не нужно, просто чтобы не срамиться. Но его, конечно, послали. Через некоторое время я в ужасе узнал, что авторы этого плана встречались с ближайшим соратником Горбачева, совершенно серьезно обсуждали с ним этот план и были им обласканы. Я понял, что сознание государственных деятелей, олицетворяющих перестройку, может не отличаться от сознания ошалевших от свободы младших научных сотрудников...
{Если ее понимать в широком смысле, то это попытка властей СССР разжигать националистически и сепаратистские настроения в регионах союзных республик, которые хотели выйти из СССР}
Случайно наткнулся в тексте Дмитрия Фурмана на вероятное упоминание ее реальных авторов:
...Что происходило «наверху», в окружении Горбачева, я не знал, но иногда узнавал нечто, что повергало меня в смятение. Приведу, не называя фамилий, два эпизода, меня совершенно обескураживших. Я был на обсуждении каких-то очередных планов преобразования СССР в Институте стран Азии. Был представлен план, который сочинили два молодых научных сотрудника. Это был совершенно детский план, который мог придумать десятиклассник: везде в республиках провести референдумы о самоопределении, а если какая-то часть республики выскажется против, то там еще провести референдум и пусть она отделяется от этой республики. Я могу сейчас что-то путать, но приблизительно так. Если представить себе, что такой план вдруг каким-то образом стал бы осуществляться, передрались бы друг с другом все народы, которым до этого и в голову не приходило ссориться, и все пространство СССР было бы залито кровью. План предполагалось послать в «инстанции». Я сказал, что план— детский и посылать его не нужно, просто чтобы не срамиться. Но его, конечно, послали. Через некоторое время я в ужасе узнал, что авторы этого плана встречались с ближайшим соратником Горбачева, совершенно серьезно обсуждали с ним этот план и были им обласканы. Я понял, что сознание государственных деятелей, олицетворяющих перестройку, может не отличаться от сознания ошалевших от свободы младших научных сотрудников...