![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
imfromjasenevoНаш орки негодуют, но смотреть не хочется сериал про Чернобыль.
Помню ту весну отлично и первое сообщение по ТВ с критикой зарубежных источников, и другое сообщение, что погибших всего двое, да и те от пожара и обрушения, а не от радиации, как клевещут некоторые.
У моей мамы в ее химической лабе был случайно оказавшийся там датчик Гейгера. Она каждый день снимала показания, которые в иные дни даже в Москве давали 10-ти кратное превышение обычной нормы, потом обзванивала подруг и сообщала сегодняшний фон. А однажды пришла на работу, а датчик разбит. Уже сильно позже была озвучена теория, что это работа чекистов, но кто знает...
Мне же строго-настрого запретили ходить под дождем, а я с подозрением осматривал желтые пятна на асфальте после дождя, пытаясь понять их природу (это вероятно были обычные пятна от пыльцы тополя, но я их не замечал до той весны).
Двадцать лет спустя, поехав первый раз на работу за границей, почти каждый университетский француз, узнав, что я из России, спрашивал меня про Чернобыль. А я всегда отвечал: Чернобыль это Украина, а не Россия.
Помню ту весну отлично и первое сообщение по ТВ с критикой зарубежных источников, и другое сообщение, что погибших всего двое, да и те от пожара и обрушения, а не от радиации, как клевещут некоторые.
У моей мамы в ее химической лабе был случайно оказавшийся там датчик Гейгера. Она каждый день снимала показания, которые в иные дни даже в Москве давали 10-ти кратное превышение обычной нормы, потом обзванивала подруг и сообщала сегодняшний фон. А однажды пришла на работу, а датчик разбит. Уже сильно позже была озвучена теория, что это работа чекистов, но кто знает...
Мне же строго-настрого запретили ходить под дождем, а я с подозрением осматривал желтые пятна на асфальте после дождя, пытаясь понять их природу (это вероятно были обычные пятна от пыльцы тополя, но я их не замечал до той весны).
Двадцать лет спустя, поехав первый раз на работу за границей, почти каждый университетский француз, узнав, что я из России, спрашивал меня про Чернобыль. А я всегда отвечал: Чернобыль это Украина, а не Россия.
